проекты международных организаций и специализированных служб Туркменистана по охране природы, риалибитации мориторингу

проекты WWF ( всемирного фонда природы )

WWF: Сохранение и восстановление бухарского оленя

Этот проект реально позволил повернуть вспять процесс катастрофического снижения численности вида, находившегося уже практически на грани исчезновения.

Перед началом осуществления проекта в Центральной Азии, в 1999 году, насчитывалось 350-400 тугайных оленей, а по результатам учета, проведенного в 2006 году, их численность достигла по меньшей мере величины 1000 особей.

Реинтродукция – возвращение в природу – тугайных оленей начато в 3 районах, в которых они обитали до середины прошлого века.

Политическим результатом предпринятых нами усилий стал Меморандум и План Действий о взаимопонимании по сохранению тугайного оленя, подписанный в рамках Боннской Конвенции всеми 4 странами региона, в которых он обитает.

проект WWF: Сохранение леопарда в Туркменистане

Завершенный проект WWF: Сохранение кулана в Туркменистане

Кулан (Equus hemionus) – единственный представитель непарнокопытных, сохранившийся в диком виде в северной Евразии, единственный выживший родственник миллионов тарпанов, диких ослов, и лошадей, которые когда-то населяли обширные открытые пространства этого континента. Меньше и плотнее, чем домашние лошади, куланы – самые быстрые представители рода лошадей, способные развивать скорость до 70 км/час в течение короткого времени, и довольно долго двигаться со скоростью 50 км/час. На плоских пустынных равнинах Средней Азии куланы чувствуют себя прекрасно, питаясь травами и суккулентами. Тем не менее, куланы очень чувствительны к наличию подходящих зимних пастбищ и летних водопоев, что иногда заставляет их совершать миграции на большие расстояния. Сохранение этого животного стало важнейшей задачей природоохранных организаций Средней Азии, предпринимавших активные действия по спасению кулана с середины прошлого века, когда он оказался на грани исчезновения, и в последние годы, когда эта ситуация повторилась.

В 1941 г. в Туркменистане был создан Бадхызский заповедник для охраны единственной сохранившейся к тому времени популяции кулана, насчитывающей не более 200 голов. Несмотря на предпринятые меры охраны заповедника, популяция продолжала сокращаться до 1955 г., когда осталось всего 120-150 животных. В это время ученые и советские государственные органы осуществили первые попытки восстановления вида в границах его естественного ареала: они перевезли 14 куланов из Бадхыза на остров Барса-Кельмес в Аральском море, на границе между Узбекистаном и Казахстаном. С 1957 г. до начала 1980-х гг. численность куланов выросла почти до двух тысяч особей в Бадхызе и до 200 – на острове Барса-Кельмес.

Масштабная программа по расселению кулана действовала в 1979-1989 гг. Более 100 животных из Бадхыза были расселены на восьми участках в пределах его исторического ареала в Туркменистане. В целом, к 1996-1997 гг. общее поголовье куланов в Казахстане достигло 500-7—особей, а в Туркменистане – около 6 тысысяч, в том числе 5 тыс. – в Бадхызском заповеднике и около 1 тыс. – в других группировках, созданных на территории Туркменистана.

Экологическая катастрофа – усыхание Аральского моря – продолжается, и специалисты обеспокоены тем, что основная популяция кулана в Казахстане не обеспечена ни надежной защитой – ни источниками питьевой воды удовлетворительного качества. Тем не менее. Общая ситуация с популяциями кулана в Казахстане вполне удовлетворительная, а на ряде территорий – просто хорошая. Несмотря на то, что Барса-Кельмес превратился в полуостров около 100 куланов продолжают там жить. 35 были вывезены и реинтродуцированы на территории Аксу-Бузачинского заказника в 1991 году, и Дале начала группировке полуострова Мангышлак. Которая к 86 году насчитывала уже более 100 особей. В период 1986-1990 гг. 105 куланов были перевезены в Андасайский заказник, где освоились, расселились и к концу века достигли численности 200 особей. В 1984 году 32 кулана были завезены в Карачингильское ГЗОХ (ныне – национальный парк Алтын Эмель – более полумиллиона гектаров). По данным последних учетов, в настоящее время численность популяции куланов достигла здесь 700 голов.

Хотя активные усилия по реинтродукции кулана стабилизировали его популяцию в Казахстане и содействовали сохранению вида, в Туркменистане возникла новая проблема, поскольку куланы начали выходить за границы заповедников. В 1990 г. куланов часто обнаруживали на сельскохозяйственных полях, уничтожающих посевы пшеницы, в то время как местное население испытывало нужду. По некоторым оценкам, ущерб, нанесенный куланами одной деревне в 1995 г., составил около 5 тыс. долларов, хотя действительный ущерб, по-видимому, ниже. Тем не менее, в то время средний годовой доход одной семьи составлял 100-150 долларов, и значение финансовых потерь от потрав куланами не следует преуменьшать.

Проблема, возникшая в Бадхызе, была связана с летними миграциями куланов к водопоям. Река Кушка, являющаяся главным источником воды для Бадхызской популяции, расположена вдали от территории заповедника. Многочисленные стада куланов были вынуждены перемещаться через поля и проводить все жаркое и сухое лето на небольшом участке у реки. Там животные превращались в легкую добычу браконьеров (одна из причин ослабления популяции). Ситуация еще более обострилась из-за того, что несколько лет подряд продолжалась засуха. Трава росла плохо и естественные водопои пересыхали, а искусственные водопои, оборудованные 25-30 лет назад, не обеспечивали нужное количество воды. В результате в 2000 г. все куланы уже в апреле покинули заповедник и переместились к водопоям р. Кушки, хотя обычно они мигрировали не раньше июля-августа. Главной причиной явилось то, что из-за засухи емкость летних пастбищ была явно недостаточной для поддержания популяции, и вид оказался даже в большей опасности, чем раньше. Популяция, насчитывавшая 5 тыс. особей в 1996 г., сократилась вдвое к 1998 г., до 1,5 тыс. – в 1999 г., и, наконец, упала до 300 особей к лету 2000 г. Летом 2000 года специальное обследование было проведено в Бадхызе, с особым вниманием к окрестностям водопоев – но наблюдатели увидели менее 300 животных. К этому времени 17 куланов (от группировки, насчитывавшей 600 голов) осталось в Меана-Чаачинском заказнике, 15 из 150 – в Аннау (Калининский заказник). Данных по другим группировкам куланов в Туркменистане к тому времени просто не было – но сохранялась надежда, что куланы продолжали держаться рассеянными группами в окрестностях Бадхыза, и широко мигрировали в Юго-Западном Копетдаге (в долине Сумбаро-Чандырского междуречья) и на Устюрте, вокруг озера Саракамыш.

К сожалению, не было никакого сомнения в том, что в целом численность куланов в Туркменистане упала катастрофически. В значительной степени, этого можно было бы избежать, если бы своевременно была оказана международная помощь. Начиная с 1992-93 годов, ведущие специалисты и руководители Минприроды Туркменистана били тревогу, призывая к организации научно-обоснованного управления группировками куланов – с использованием части излишнего поголовья для дальнейшей реинтродукции на пригодных территориях. Как государство, получившее независимость в 1991 году, Туркменистан на тот момент не обладал ни соответствующим опытом, ни средствами на разработку планов и реализацию таких работ – поэтому потребности в международной экспертизе и финансировании были действительно актуальными. МСОП провел соответствующую экспертизу, подтвердил обоснованность опасений, – но финансовой поддержки оказать не смог.

Первым откликнулось на нужды сохранения кулана в Туркменистане Мюнхенское зоологическое общество, благодаря персональным усилиям Д-ра Гертруды Неуман-Дензо. Общество выделило небольшие средства для усиления охраны куланов в критический период мая-октября 2000 года – на водопоях вне территории заповедника, и продолжило аналогичную помощь в 2001 году. Др. Хартмут Юнгиус, в то время – директор WWF по Восточной Европе и Центральной Азии, обратился к различным организациям в поисках срочной помощи. Средства, полученные от фонда Силл-Дур позволили приобрести мощные насосы для восстановления работы искусственных водопоев в Бадхызе. В 2001 году были получены достаточно значительные средства на трехлетний проект, и дополнительная помощь от Венского зоопарка и Трастового фонда дикой природы США – через Д-ра Патрицию Моэхелман, председателя группы по лошадиным МСОП. Но основную положительную роль, безусловно, сыграла активность Министерства охраны природы Туркменистана, так как осуществление каких бы то ни было мероприятий было возможно только при его поддержке и при активном участии его сотрудников.

Уже в результате первого года работы были получены положительные результаты. Охрана Бадхызского заповедника существенно активизировалась и наладилась, кроме того была организована дополнительная охрана силами созданной внештатной группой инспекторов, состоявшей из заинтересованных специалистов, работавших по всему региону, в окрестностях охраняемых территорий. И охрана заповедника, и волонтеры были оснащены средствами передвижения – автомобилями УАЗ и Нива, мотоциклами и седлами для лошадей, а также полевым оборудованием и средствами связи. Это позволяет им более точно отслеживать перемещения животных при их миграциях на летние пастбища и водопои. К работе подключились даже пограничники - и офицеры и солдаты погранзастав – помогая охранять территории, прилежащие к их пограничным зонам. Для прямого улучшения условий обитания куланов было приобретено 2 машины водовозки и 4 водяных насоса (2 для Бадхыза и 2 для Мeана-Чаачинского заказника), которые были установлены на 4 отремонтированных искусственных водопоях. Эти водопои позволяют животным концентрироваться на более безопасных охраняемых территориях в критические для животных засушливые летние месяцы – и позволяет более надежно обеспечивать охрану и наблюдения за ними. Кроме того, были начаты различные формы работы с местным населением, ставшие важным компонентом проекта.

Специальный учет, проведенный в июле 2001 года очень обнадежил – было учтено 600 куланов (выжившие животные, широко рассеянные по окрестностям, вернулись на территорию Бадхыза, вновь почувствовав себя здесь в безопасности). Количество малышей все еще было очень низким (3,9%) – поскольку популяция проходила предыдущий сезон размножения в неблагоприятных условиях. Но мы специально отметили, что самой обнадеживающей новостью было сосредоточение куланов в крупные группы, которые можно было увидеть (животные стали значительно менее пугливыми). Такая концентрация куланов в сочетании с улучшение местообитаний – дали свои результаты - уже на следующий год в Бадхызе было около 900 куланов. Родилось и выжило много малышей.

Одно из важных направлений нашей работы была охрана полей от потрав их куланами. Егеря и волонтеры на мотоциклах следовали за крупными стадами куланов во время их миграций вне заповедника, направляя их в сторону от полей и огородов. Позже куланы запомнили маршруты – и уже сами избегали сельскохозяйственные угодья. Такая форма работы позволила достигнуть более глубокого взаимопонимания между охранниками природы – и местным населением.

Основное финансирование проекта закончено, хотя небольшая помощь на поддержание работы на необходимом уровне продолжает поступать от разных доноров. Сейчас работу ведут в основном сотрудники Бадхызского государственного заповедника Министерства охраны природы. Тем не менее, до сих пор необходимо дополнительное внимание целому ряду других территорий. В заключительной стадии подготовки План действий по сохранению и устойчивому управлению популяциями кулана в Туркменистане в будущем. Он включает продолжение работы в Бадхызе – и во всех районах реинтродукции – в первую очередь на Устюрте и в Юго-Западном Копетдаге. И в качестве одного из основных компонентов он включает устойчивое управление популяцией куланов после достижения ими оптимальной численности: очень важно предотвратить повторение перенаселения, предотвратить ущерб, который могут наносить эти прекрасные животные местной экономике. Все стороны, принимающие участие в этой работе, уверены, что совместными усилиями мы обеспечим будущее существование на Земле этих уникальных животных.

Завершенный проект WWF по гепарду

   Азиатский гепард (Acinonyx jubatus venaticus) был обычен на равнинных территориях пустынь и полупустынь Средней Азии, но уже к 50-60-м годам прошлого века устойчивая популяция в регионе прекратила свое существование. В Туркменистане он обитал в до конца 70-х годов, отдельные встречи отмечались еще в 80-ых годах (Залетаев, 1984, Горбунов, 1989). В настоящее время небольшая группировка сохранилась только в Иране – есть устная информация о относительно стабильной группировке в пустынях Деште-лум и Деште-кевир, где браконьерство было не развито в связи с крайней труднодоступностью региона. Благодаря этому. Сохранились как копытные – объекты питания гепарда, так и сами эти уникальные кошки. Общая их численность по разным оценкам может достигать от 50 до 150 особей. Вид еще можно восстановить в экосистемах Средней Азии – но начинать для этого надо с установления определенного режима охраны на территориях будущей реинтродукции, восстановления популяций видов – кормовых объектов (в первую очередь – копытных) и подготовки группы гепардов для выпуска в природу. Туркменистан может быть территорией реинтродукции, так как именно он был последней территорией Центральной Азии, где жил гепард, и крайне важно то, что эта страна связывает ареал азиатского гепарда в Центральной Азии с ареалом гепарда в Иране.

Специалисты WWF по крупным кошкам снова подняли вопрос о возвращении гепарда в Туркмению. Было предложено организовать экспедицию, чтобы оценить, насколько возможна реинтродукция, где она оптимальна, что для этого должно быть сделано. Такое обследование было в 2002 году профинансировано WWF Голландии и проведено совместно с ведущими специалистами из группы кошачьих МСОП.

Выводы, сделанные в результате этого обследования, достаточно оптимистичны. Пригодные для гепарда местообитания расположены на северо-западе (Устюрт), юго-западе и юго-востоке (Бадхыз) Туркменистана, как за пределами, так и внутри границ охраняемых территорий. На Устюрте общая территория потенциального обитания вида наиболее значительна – но организационно проводить работы по реинтродукции там сложнее всего (удаленность от населенных пунктов, отсутствие коммуникаций, необходимость начать с создания сети ООПТ и т.д.). В Бадхызе и к западу от Копетдага все несколько проще – восстановление возможно на ограниченной территории, но здесь существуют заповедники, которые могут быть ядром необходимой сети ООПТ, соответственно, есть инфраструктура, группировки копытных (хотя увеличение их численности – как и реинтродукция некоторых, выпавших из местной фауны видов – это очень важные задачи).

Очень важный вопрос любой реинтродукционной программы – источник животных для выпуска в природу. В принципе, возможны два варианта возвращения гепарда, как вида, в фауну Средней Азии – выпуск азиатских гепардов (сохранившихся только в Иране), либо использование африканских гепардов. В настоящий момент иранская популяция слишком мала, и использовать ее как источник поголовья для реинтродукции очень проблематично, а в неволе азиатских гепардов нет. Африканские гепарды вполне доступны – но считается, что это два отдельных подвида – несмотря на отсутствие фенотипических различий. Вопрос о том, насколько они отличаются, мог бы быть решен генетическими исследованиями – но проблема та же – как их провести при такой ограниченности и труднодоступности особей азиатского подвида. Очевидно, что любое предложение по выпуску африканского гепарда в Средней Азии потребует серьезных обсуждений и принятия специального решения ведущими специалистами. При этом мы должны постоянно помнить, что мы стоим перед выбором – окончательно потерять азиатского гепарда как вид в экосистеме, или же восстановить его, используя особей африканского подвида.